Сон № 9 - Дэвид Митчелл
– Я, э-э, кажется, все испортил, Сатико.
– Аи не Мисс Круглосуточное Солнышко[224]. Жизнь коротка, Миякэ. Позвони ей.
– Не знаю…
– Нет, «не знаю» не принимается. Скажи: «Слушаю и повинуюсь, госпожа Сэра».
– Нет, правда…
– Заткнись и повтори, что велено, иначе в этом городе тебя к пицце не подпустят.
– Слушаю и повинуюсь, госпожа Сэра.
– Томоми сказала, что у тебя был трудный разговор, мэн… – Дои входит в загон с мини-блендером в руках. – Знаешь, что я придумал, чтобы разогнать дурное влияние, мэн?
Я отворачиваюсь:
– Дои, сегодня моя последняя смена. Сжалься…
– Никаких фокусов, мэн! Просто волшебный антистрессовый коктейль…
Интересно, доставал бы он меня своими штучками, если бы знал, что сегодня я чудом – спасибо одной-единственной карте и одной лопнувшей артерии – не лишился половины своих органов? Не исключено, что да.
– Для начала клубника! – Дои высыпает в блендер упаковку ягод, набрасывает на него черный бархатный колпак и перемалывает в клубничную жижу; снимает колпак и крышку. – Затем помидоры! – Кидает туда же три переспелых помидора. – Продукты красного цвета снимают стресс. А зеленые – нагнетают. Поэтому кролики и вегетарианцы такие нервные… Что еще? Малиновый сок… сырой тунец… фасоль-адзуки… все основные пищевые группы. – Дои возвращает на место крышку, накрывает блендер черным колпаком и снова включает. – И наконец, мой коронный ингредиент… – Он делает пасс и высвобождает из складок носового платка розового волнистого попугайчика. Попугайчик хлопает крылышками, моргает и попискивает. – Иди сюда, малыш! – Он осторожно опускает его в ярко-красное месиво, закрывает крышку и снова водружает сверху черный колпак.
Я понимаю, что это всего лишь фокус, и отказываюсь притворяться потрясенным. Дои опускает блендер за перегородку между загончиком и моей крысиной норой – возможно, чтобы подменить блендер? – снимает кувшин и, под звуки гавайской гитары по радио, трясет, как бармен, смешивающий коктейль.
– Дои! – входит Сатико с блокнотом в руках.
Дои вздрагивает и виновато ставит на пол то, что держал в руках.
– Прости, что беспокою тебя по таким пустякам, как работа, но…
– У меня перерыв, командирша! Дай мне еще три минутки. Я делаю для Миякэ свой умиротворяющий эликсир… – Он берет блендер, все еще накрытый черным колпаком, и включает его на полминуты.
Сатико устало опускается на стул. Дои снимает колпак, открывает крышку и пьет взбитое в пену месиво прямо из кувшина:
– Вкусняяяятина.
– Ого… – Сатико поднимает с пола блендер «Б», без бархатного колпака – так я и знал! – и ставит его на полку под окошечком. – Ты сам сделал этого попугайчика? Он совсем как настоящий. Из чего он? – с непритворным изумлением спрашивает она.
– Начальница! Ты раскрыла секрет моего фокуса!
– А не надо разбрасывать свое барахло по всей кухне!
– Мой Туту – не барахло. И не надо оскорблять попугайчиков.
– Как-то он не слишком похож на живого. – Сатико достает попугайчика из красной жижи, и он тут же рассыпается в белую пыль.
– Дои, очень прошу, – говорю я, – скажи, что это – часть твоего фокуса.
Дои в панике таращит глаза:
– Ох, мэн…
«Скорая» увозит Дои в больницу, на промывание желудка и прививки от столбняка, а я предлагаю свою помощь в доставке заказов. Сатико возражает, что этим лучше заняться ей, потому что она хорошо знает город. Томоми приходится справляться с телефоном в одиночку. Я готовлю и раскладываю по коробкам три «Эль Гринго» – томатный соус, горгонцола, салями со специями, корж с помидорами и базиликом – к тому времени, как возвращается Онидзука. Томоми рассказывает ему, что случилось с Дои, и мне чудится, что Онидзука вот-вот изменит своим принципам и улыбнется. Впрочем, он тут же превозмогает мимолетную слабость и напускает на себя привычную угрюмость. Поток заказов ослабевает. К половине восьмого утра я уже наизусть знаю весь утренний выпуск новостей. Торговые переговоры, встречи на разных уровнях, визиты высокопоставленных лиц. Прекрасный способ держать народ в подчинении – не скрывать новости, а делать их такими глупыми и скучными, что они никому не интересны. Прогноз погоды на пятницу, шестое октября: утром облачно, во второй половине дня вероятность дождя – шестьдесят процентов, вечером – девяносто процентов. Я мою разделочные столы, надеясь, что в ближайшие полчаса заказов не будет. Надо придумать, как дешевле всего добраться до Миядзаки. Заглядываю в геенну – по ней медленно движутся шесть пицц, распространяя кармическое сияние. По радио звучит песня «I Feel the Earth Move Under My Feet»[225]. Радиоприемники и кошки занимаются своим делом независимо от того, есть кто-нибудь поблизости или нет. А вот гитары в каком-то смысле перестают быть гитарами, когда закрываешь футляр. Возвращается Сатико, кладет конверт на разделочный стол в моей крысиной норе.
– Пришлось ограбить кассу, но вот теперь «Нерон» с тобой в полном расчете.
– Прости, что я так неожиданно вас оставляю.
– Ну, когда об этом сообщат в новостях, индекс Никкей круто пойдет вниз, но мы уж как-нибудь продержимся. Если головная контора никого не пришлет на замену, я и сама могу надеть поварской фартук. Такое случается. Позвони, как вернешься в Токио, – не обещаю места в этом отделении, но обязательно направлю туда, где будет вакансия.
– Большое спасибо.
– Ты надолго уезжаешь?
– Это зависит от… многих вещей. От того, смогу ли я помочь маме поправиться. – Я кладу конверт в свой тощий бумажник.
– Позвони Аи. Иначе мне придется сообщить ей, что ты смылся из города.
– Ну, вряд ли я для нее лучший друг месяца.
– Идиот, у Аи не бывает лучших друзей месяца. Позвони ей.
Томоми, пригнувшись, заглядывает в окошечко:
– Если у тебя остались силы приготовить последнюю пиццу перед счастливым воссоединением с семьей, тут один тип из «Осуги и Босуги» заказал свою обычную «Камикадзе». – Она хлопает бланком заказа по полке и исчезает.
Я недоуменно смотрю на Сатико и чувствую, что ноги меня не держат.
– «Осуги и Босуги»? В «Паноптикуме»?
– Постоянный клиент, с незапамятных времен. «Камикадзе» – это пицца, которой нет в меню. Надо бы внести ее в таблицу, но вряд ли в Токио найдется еще один желающий это съесть. Корж с моцареллой, банан, перепелиные яйца, гребешки, чернила осьминога.
– Перец чили целиком.
– А, ты о ней слышал от других поваров?
Для меня это загадка.
– По-моему, да…
– Незабываемое сочетание. Кстати, мне надо написать докладную о несчастном случае с Дои.
Она не видит моего лица. Я смотрю на бланк заказа. Почерк Томоми четок, как неприкрытая угроза: «Цукияма, „Осуги и Босуги“, „Паноптикум“».
Сначала я смеюсь, не в силах
